Татьяна Булатова: «Не ты выбираешь тему, а тема – тебя»

Проблема отцов и детей – из разряда вечных. Автор романа «Мама мыла раму» Татьяна Булатова правдиво раскрывает эту актуальную проблему, рисуя живые характеры, эмоциональные эпизоды, сдабривая диалоги и внутреннюю речь героев юмором и одновременно драматизмом. Книга никого не оставит равнодушной, особенно мам и их дочерей. Вашему вниманию – эксклюзивное интервью с автором для myJane.ru. — Здравствуйте, Татьяна! Прежде всего, позвольте поблагодарить Вас за книгу «Мама мыла раму». Честно говоря, впервые удалось увидеть в книге настолько правдивую модель отношений между матерью и дочерью, настолько реалистично отображающую действительность. Честно говоря, у меня самой такая мама, как Антонина. И эта модель встречается достаточно часто. Интересно, почему Вы выбрали эту тему для книги?

— Довольно часто происходит так, что не ты выбираешь тему, а тема – тебя. И не важно, откуда она к тебе приходит: из прошлого или из настоящего. Непростые взаимоотношения матери и дочери – это вечная история, отражающаяся в наших женских судьбах. Мои наблюдения над жизнью позволили обнаружить некоторую любопытную закономерность: человеку гораздо проще ощущать себя несчастным. Особенно, если уклад семьи постоянно тебя к этому подводит. А вот готовность к счастью и умение его признавать, осознавать – это редкая способность человека. И, как мне кажется, закладывается она именно мамой. Поэтому воспитание девочки – это совершенно особая миссия.

— Несмотря на постоянные ссоры Антонины и Катьки, в книге чувствуется море нерастраченной любви. Почему, как Вам кажется, Антонина не может выразить ее и терпит поражение за поражением в глазах дочери?

— У этой истории как минимум две стороны. «Поражения» Антонины обусловлены не отсутствием любви в душе ее дочери. Они определяются особенностями подросткового возраста, его нигилизмом и недоверием к окружающим. Это возраст «свержения авторитетов», и пока он в сознании девочки один – это мама. Сама же Антонина трактует любовь в меру собственного понимания, как умеет. Тот факт, что рядом с нею такая же женщина, просто младшая по возрасту, пока ей неведом. Женщина не замечает, как дочь вырастает из кукольной одежонки, и это мешает ей перестраиваться.

— Согласитесь, Антонина воспитывает дочь не правильно, ее подход непедагогичен (называть дочь «страшненькая моя», говорить, что потратила на нее всю жизнь, не пускать в гости подруг (в начале книги) и т.д.). Она пытается контролировать все и вся, не признает никакого личного пространства, грубо вмешивается в жизнь Катьки. Впрочем, как и большинство родителей. Почему, как Вам кажется, мамы и папы не стараются действовать более деликатно?

— Начнем с того, что, отнюдь не все родители лишены деликатности. Перед моими глазами достаточное количество примеров тонкого, корректного взаимодействия детей и взрослых. Правда, ничуть не меньше примеров противоположного знака. Как мне думается, родительская деликатность в первую очередь связана с их способностью признать, что ребенок имеет право на свою собственную жизнь, на свое собственное пространство. Причем, обращает на себя внимание тот факт, что чем меньше ребенок борется за свой суверенитет, тем легче он приоткрывает двери в свой мир своим же родителям. В этом плане очень многое зависит от нас. Для меня, например, очевидно, что врываться в детское пространство с воплями «Я сейчас здесь у тебя наведу порядок» совершенно неприемлемо.

— Татьяна, как Вы считаете, возможна ли вообще гармония между мамами и их подрастающими дочерьми? Или это недостижимый идеал?

— Считаю, что возможна. Но, как правило, гармония не рождается сама по себе. Это результат кропотливой работы обеих женщин — и мамы, я бы добавила, в большей степени. Вы можете спросить, а как же ссоры, а как же непонимание, обиды? Разве они не исключают гармонии?! Ничуть, потому что гармония – это не отсутствие жизни, а сложный и тонкий процесс балансирования. Гармония, как мне кажется, сродни той самой «золотой середине», о которой было сказано тысячи лет тому назад: «Во всем должна быть мера». И в любви, в том числе.

— Антонина тоталитарна, однако вместе с тем прячется от дочери «как девочка», скрывая от Кати возобновление отношений с «черепахой». Откуда такие крайности?

— У тоталитарности свой брат близнец – это ханжество или, скажем проще, двуличие. Природа его появления одна и та же: когда человек называет себя образцом для подражания, он отказывает себе в праве быть просто человеком с его естественными слабостями. Он становится или Мамой с большой буквы, или Учителем, или Вождем… Не суть важно. Важно, что он не имеет права на ошибку, права на человеческие недостатки. А ведь с природой не поспоришь! Вот и приходится Антонине превращаться в человека, женщину на стороне. Причем, спроси ее об этом, поднимет брови в недоумении и обвинит вас в том, что вы не разбираетесь в жизни.

— Очень колоритен образ Главной Подруги, Евы. Интересно, есть ли у героини прототип?

— К сожалению или к счастью, самостоятельного прототипа у Евы Соломоновны нет, если не брать в расчет мои наблюдения над еврейскими женщинами и их семьями. Обаяние их настолько велико, что память не просто сохранила те или иные черты, а еще и благодарно воспроизвела их во время работы над книгой.

— Заключительная сцена книги, хоть и печальна (из-за несчастной первой любви младшей Самохваловой), но внушает оптимизм. Как поется в песне: «А знаешь, все еще будет…». В том, что Катя найдет свою любовь, сомнений нет. А удастся ли это Антонине?

— Довольно часто в быту я слышу реплики такого плана: «А интересно, если бы он (она) сделали та